Выберите шрифт Arial Times New Roman
Интервал между символами (кернинг): Стандартный Средний Большой
Не часто в когорте биографов Мамина-Сибиряка называется имя Константина Васильевича Боголюбова (1897—1975) — литературного критика, писателя, преподавателя факультета журналистики Уральского государственного университета имени А.М.Горького. В 1939 году в Свердловском облгосиздате вышла его книга «Певец Урала» — биография Д.Н.Мамина-Сибиряка, написанная «в беллетристической форме».
Первопроходцу всегда нелегко... Подспорьем послужили материалы Сергея Аристарховича Удинцева, брат которого, Дмитрий Аристархович, был мужем Елизаветы Наркисовны Маминой. И статья «Справки и воспоминания к Петербургскому периоду жизни Д.Н. Мамина-Сибиряка» Бориса Дмитриевича Удинцева — племянника писателя, сына Елизаветы Наркисовны.
С последним у Боголюбова сложились творческие отношения. В письме из Москвы от 30 января 1969 года Борис Дмитриевич сообщал Константину Васильевичу: «Насчет публицистичности» творчества Мамина-Сибиряка и мне хочется дать максимум возможного, но оно далеко неодинаково. Писал он очень наособицу, к школам и партиям литературным не примыкал. Был типичный «беспартийный» демократ...».
Ранее же, в 1936 году, К.В.Боголюбова и А.С.Ладейщикова «крепко пожурил» Павел Петрович Бажов «за неудачные статьи о Мамине-Сибиряке»: «Вы всё на социологию напираете — народник или не народник. А ведь Мамин-то художник, да еще какой. Вот о художнике-то и надо говорить...»
Константин Васильевич показал читателям путь Мамина-Сибиряка от сына заводского священника, до известного писателя. «Певец Урала» изведал издевательства в Екатеринбургском духовном училище, после которого ему был путь в Пермскую духовную семинарию. Учась в Медико-хирургической академии в Санкт-Петербурге, Дмитрий Мамин «стал газетным репортером», а на гонорар от романа «Приваловские миллионы» он «купил дом на Соборной улице», где ныне музей его имени. Именины 1896 года получились у Мамина-Сибиряка праздничными — вышла в свет книжка «Аленушкины сказки». А еще далее в книге Боголюбова — главы «Тяжелый недуг» и «Последние дни», где и строка: «Рядом с могилой Гончарова выросла новая могила — Мамина-Сибиряка».
Критики не обошли стороной труд Боголюбова. В «Уральском современнике» в 1951 году заведующий кафедрой русской и зарубежной литературы УрГУ И.А.Дергачев опубликовал статью «Книга о красоте и силе писателя». В ней он сказал, что «совершенно правильно автор уделяет большое место годам жизни Мамина-Сибиряка на Урале «это — годы первых литературных успехов» писателя. И его жизнь здесь — «это не простое собирание материалов, а глубокое понимание уральской «злобы дня», коренных вопросов жизни края и народа». Дергачев также отметил: «В книге, помимо воли автора, мы встречаемся с упрощенным пониманием творчества, как фотографического воспроизведения действительности. Увлеченный показом отдельных явлений жизни, Константин Боголюбов подбирает их в произведениях писателя, переносит в повесть в качестве фактов действительности и, естественно, не может показать различие между ними и фактами литературы».
Есть определенные закономерности в смене одного жанра другим. Новый для данного времени жанр редко полностью вытесняет другой, он как бы выходит на поверхность течения, давая окраску всей литературе, создавая ее лицо. Так было не раз в процессе развития повествовательных жанров. То роман и повесть заявляли о своей полной готовности решать все вопросы, которые вставали перед литературой, то, наоборот, рассказ занимал командные высоты и претендовал на универсальное представительство литературы. Так было в русской литературе семидесятых-девяностых годов прошлого столетия. От безусловного господства романа в начале периода она приходит к главенству рассказа. В конце века выдвигаются новые писатели, и почти все они — рассказчики: Бунин, Куприн, Чехов, Горький. Мамин-Сибиряк, автор почти полутора десятков романов, с недоумением отмечал: «Наступили какие-то короткие времена. Мне даже странно, что я когда-то писал протяженно-слаженные вещи».
Нечто подобное происходит и в нашей литературе. Несколько десятилетий тому назад было несомненно, что роман — высокий род литературы, что писательское имя создается тогда, когда появляется большая книга. До тех же пор, пока он пишет рассказы, он лишь ученик, стажер, кандидат в литераторы — не больше. Заметен был интерес читателей к повествованию, требующему рамок романа.
Но шло время, и на первый план стали выдвигаться рассказ и маленькая повесть. Новые имена, появлявшиеся в литературе, заявили о своем даровании, выступая с рассказами. Читатель тоже изменил отношение к этому жанру и стал охотно брать с полок библиотек сборники рассказов. Что это, действие моды? Нет, конечно. Победа социализма, вошедшего в плоть и кровь подавляющего большинства советских людей, укрепление пролетарского демократизма, взлет активности в массе людей — все эти перемены отражаются в социальной психологии, меняют потребности читателей в характере жизненной ориентации, характере обобщения социального опыта.
В период господства романа в первую очередь была потребность понять личность как факт, рожденный всем социальным и политическим процессом эпохи, теперь столь же остро человек испытывает нужду в осознании окружающего в свете своего личного опыта. Но этот личный опыт — результат, итог громадного социального опыта, и в этом своем качестве он не противостоит опыту общества. Однако формы его выражения, способ рассмотрения и понимания действительности, видимо, лучше укладываются в жанр рассказа, предполагающего и непосредственность взгляда, и сокращение дистанции между человеком и миром, который становится ценным не только в своем общем значении, но и в деталях, в своих квантах, молекулах. Все это влечет за собой иной сюжет, иной язык, способный также обозначать, выражать не столько общее, сколько различное, давать возможность видеть мир в его расплеснутом, безграничном многообразии. Все это может встречаться и в жанре романа, но интимность отношения человека к миру наиболее точно, свободно, естественно находит выражение в жанре рассказа.
Итак, рассказ вызван к новой жизни изменившейся социальной психологией современников, и, естественно, проблематика его, сюжет, форма несут в себе признаки этих изменений. Два жанра — роман и рассказ — не две ступеньки в искусстве, а формы, наилучше отвечающие определенным задачам. Вместе с тем длительное пребывание одного из жанров в тени ведет к постепенной утрате завоеванного им, и когда начинается оживление его, то приходится многое как бы заново открывать в связи с новой проблематикой, новыми отношениями человека к действительности и его возможностям.
Большие трудности стоят перед писателями, работающими в жанре рассказа. Наглядно выступают они и в творчестве писателей-уральцев.