К. Боголюбов пишет в воспоминаниях: «В моей литературной судьбе Павел Петрович сыграл немалую роль», и то жесамое можно сказать о его роли в литературной судьбе П. Бажова, хотя может возникнуть вопрос о правомерности такой мысли, ведь они были людьми разных поколений, у них разница в возрасте примерно двадцать лет. И тем не менее они тесно общались, иногда сотрудничали. П. Бажов дорожил мнением К. Боголюбова, ценил его литературную эрудицию. У них было много общего, и об этом пойдет речь.
К. Боголюбов приехал в Свердловск в 1926 г. с одной целью: стать писателем. Он писал с юных лет, когда учился в старших классах гимназии, на историко-филологическом факультете Пермского университета, когда служил в армии на Урале и в Сибири, когда работал сельским учителем в Прикамье. Его стихи были опубликованы в «Пермских губернских ведомостях», один из рассказов - в армейской газете «Красный стрелок», военкоровские заметки, частушки, фельетоны - в «Красноярскомрабочем». Это были пробы молодого пера.
В Свердловске литературная деятельность К. Боголюбова началась с педагогической работы: он преподавал русский язык и литературу слушателям различных курсов и студентам-журналистам сначала в Урало-Сибирском коммунистическом университете, затем в Свердловском коммунистическом институте журналистики. Двадцатые-тридцатые годы, по словам К. Боголюбова, были временем «поголовной учебы»: «Народ жаждал знаний, а страна нуждалась в новых кадрах. Создавалась бесчисленная сеть курсов, школ, кружков, вечерних и рабочих университетов. Помню, мне пришлось работать одновременно в ком вузе, в вечернем университете, вечерней совпартшколе, на курсах красных директоров». Конечно, нужно было много готовиться к занятиям, читать и читать различные тексты - не случайноК. Боголюбов пишет: "Кажется, за всю жизнья не прочел столько книг, сколько за один 1926 год». Занятия по русской словесности требовали также аналитического и историографического углубления в литературный материал и, видимо, поэтому для молодого К. Боголюбова естественным оказался переход к критическим статьям и рецензиям, которые он начинает писать в конце двадцатых годов. Эти критические публикации заметил И. Панов, позже ставший руководителем Свердловской писательской организации: он высоко оценил рецензии, статью о М. Горьком, напечатанные в «Уральском рабочем», газете «На смену!» и посоветовал заняться «критикой всерьез». К. Боголюбов пишет, что этот совет И. Панова во многом «определил профиль» его дальнейшей работы: "Я нашел свое место в уральском литературном строю».
И в это время, и в последующие десятилетия К. Боголюбов активно участвует в литературном процессе как критик и литературовед. Он писал рецензии о произведениях А. Исетского, И. Панова, А. Маленького, Н. Поповой, О. Марковой, В Старикова, Б. Рябинина, Ю. Хазановича, П. Макшанихина, Б. Дижур... Он писал о фольклористе В.П. Бирюкове и литературоведе М.А. Батине, его перу принадлежат статьи о А. Савчуке, А. Бондине, И. Ликстанове, А. Куштуме и далее можно назвать многих других литераторов, «отрецензированных» К. Боголюбовым: это Э. Бадьева, Я. Резник, Е. Ружанский, В. Очеретин, О. Коряков, М. Найдич, В. Шустов, Н. Никонов - всего около сорока писателей и поэтов. И, конечно, сюда входит П. Бажов, о котором К. Боголюбов написал больше, чем о каком-либо другом уральском писателе.
***
Одной из первых была рецензия на «Пять ступеней коллективизации». Как журналист П. Бажов примерно пять лет ездил в деревню Любину Байкаловского района - наблюдал жизнь крестьян и печатал свои очерки в «Крестьянской газете». В 1930 г. очерки вышли отдельной книгой, и К. Боголюбов написал рецензию, в которой подчеркнул актуальность темы и ее хорошую разработку: в книге ощутимо чувство современности и глубокое знание быта крестьян, идущих по пути строительства новой жизни. П. Бажов был удовлетворен рецензией: он увидел понимание критиком проблем современной уральской деревни, его умение объективно оценить книгу, и это, конечно способствовало их сближению.
П. Бажов самобратился к К. Боголюбову, когда оказался в достаточно сложной ситуации. В ноябре 1933 г. Собрание партгруппы Истпарта, Партархива и Музея революции исключило П. Бажова из партии за «Незаконное присвоение партстажа с 1917 г.» и он был уволен из Института истории партии при Обкоме ВКП(б). Ему пришлось доказывать свою партийную честность, и после всехразбирательств исключение было заменено строгим выговором, установлен новыйсрок для исчисления партийного стажа - 1 сентября 1918 г., и в феврале 1934 г. онбыл принят на работу в Гослестехиздат на должность редактора. Ему было поручено издание нескольких произведений Д. Мамина-Сибиряка для библиотек леспромхозов.
П. Бажов понимал, что после всего происшедшего нужно быть предельно точным, не дать какого-либо повода дляобвинений в идеологическом просчете. Он понимал, что произведения Д. Мамина нужно не просто издать, снабдив их примечаниями или комментарием, а обязательно ввести их в современный контекст партийности: во вступительных статьях дать соответствующую характеристику взглядам писателя, расставить смысловые акценты в анализе конкретных произведений и т.п. Поэтому он обратился к К. Боголюбову у которого уже был некоторый опыт: в 1933 г. вышел сборник избранных рассказов Д. Мамина для детей среднего возраста с биографическим очерком К. Боголюбова. В воспоминаниях критик говорит, что он четыре раза переписывал очерк, пока его не приняла редактор К. Рождественская. Книга получилась удачной: в 1935 г. она была переиздана в Уфе на башкирском языке, в Свердловске - на русском и татарском языках (переводчик Г Гялиев). П. Бажов обратился к К. Боголюбову еще и потому, что он преподавал историю русской литературы в коммунистическом вузе и знал современную интерпретацию национальной классики. И П. Бажов не ошибся. К. Боголюбов быстро написал то, что требовалось, и сделал это профессионально - по канонам соцреализма.
К. Боголюбов написал вступительные статьи к романам «Горное гнездо», «Три конца» и повести «Охонины брови» - если судить по времени сдачи книг в набор, то была именно такая последовательность. Поскольку«Горное гнездо» выходило из печати первым, вступительная статья «Д.Н. Мамин-Сибиряк (1852-1912)» содержит не только анализ этого романа, но и сведения о жизни писателя, а также сжатую характеристику его основных произведений.
Сегодня интересно посмотреть, как критик обосновывает необходимость издания произведений писателя XIXвека. Он начинает статью с констатации: XVIIсъезд партии, подытожив победы рабочего класса на всех участках социалистического строительства, наметил те «боевые задачи», которые пролетариату предстоит разрешить «в борьбе за построение бесклассового общества»; на повестку дня «поставлена задача борьбы с пережитками капитализма не только в экономике, но и в сознании людей...» Далее мотивы борьбы, боевых задач, победы пролетариата сопрягаются с утверждениями В. Ленина о том, что нужно знание «культуры, созданной всем развитием человечества», что «мы являемся единственными наследниками всего культурного наследства» и нужно брать из него самое ценное. Такой ценностью, пишет К. Боголюбов, является творческое наследие Д. Мамина-Сибиряка, оно«может быть названо зеркалом уральской действительности в период перехода от крепостничества к капитализму» - здесь, конечно, явная перефразировка названия ленинской статьи о Льве Толстом как зеркале русской революции, а затем критик ссылается на мнение В. Ленина, что в произведениях Д. Мамина «выступает особый быт Урала». Таким образом, Д. Мамин через оценку В. Ленина включается в национальное культурное наследие, которое необходимо освоить рабочему классу, чтобы решать насущные задачи в борьбе за построение социализма. Именно поэтому актуально издание Д. Мамина.
Об эстетическом потенциале речь не идет, наоборот, освещая роман «Горное гнездо», К. Боголюбов подчеркивает, что писатель показан закулисную сторону заводской частной службы, «ожесточенную борьбу» героев: «борьба идет вокруг того, кто станет во главе заводов», «в центре всей борьбы находится жена управляющего заводами», «борьба кончается компромиссом...» Критик характеризует всех персонажей по их социальному статусу и месту, которое они занимают в борьбе за существование». Он пишет, что «установка на социально-экономический критерий» определяет не только группировку образов и их сущность, но и описание «вещей, фактов», даже явлений природы: «Природа у Д. Мамина если ислужит фоном, то таким фоном, на которомтолько резче выступают уродства социальных отношений».
Вступительная статья к роману "Три конца» названа К. Боголюбовым критико-библиографическим очерком. Он читается как написанный совсем недавно. К. Боголюбов связал творчество Д. Мамина с книгой В. Ленина «Развитие капитализма в России», в частности из главы «Горная промышленность» взял ленинскую характеристику «общей картины» пореформенного Урала: «Самые непосредственные остатки дореформенных порядков, сильное развитие отработок, прикрепление рабочих, низкая производительность труда...» и т.д. - эта цитата позже стала обязательной во всех исследованиях о Д. Мамине; К. Боголюбов привел также ленинское высказывание о своеобразии производственных отношений, сложившихся в уральской горной промышленности: оно в том, что «горнопромышленники были и помещиками, и заводчиками, основывали свое господство не на капитале и конкуренции, а на монополии и своем владельческом праве» - к тому же на Урале был избыток рабочей силы, отсюда техническая отсталость и низкая заработная плата; наконец, К. Боголюбов еще раз процитировал В. Ленина, который, ссылаясь только на очерк Д. Мамина «Бойцы» как на иллюстрацию сплава по Чусовой, тем не менее обобщал: «В произведениях этого писателя рельефно выступает особый быт Урала, близкий к дореформенному, с бесправием, темнотой и приниженностью привязанного к заводам населения...» Критик принял эту необоснованно расширенную ленинскую характеристику творчества Д. Мамина и представил его как писателя, у которого «основной темой» было критическое изображение процессов развития капитализма, хотя это не привело его «к необходимости активной борьбы против капиталистического строя», потому что он, подобно большинству своих «сoвременников-интеллигентов», был сторонником теории «малых дел», проповедником которой выступал его друг и учитель Н.К. Михайловский. Но «классовая ограниченность» не помешала писателю создать такие выразительные художественные полотна, как «Приваловские миллионы», «Горное гнездо», «Дикое счастье», «Золото», «Хлеб», «Три конца»... Далее критик переходит к анализу «Трех концов», следуя той же методологии. Даже пейзаж, считает К. Боголюбов, у Д. Мамина «всегда выполняет социальную функцию: он вводит его тогда, когда необходимо подчеркнуть контраст «между миром человеческих отношений, разрываемым социальными и иными противоречиями, и гармонией мира природы».
Конечно, сегодня видно, что далеко не всегда пейзаж выполняет социальную функцию у Д. Мамина, как не всегда сущность героев произведения исчерпывается сказанным критиком и как не всегда правомерны мировоззренческие или литературные черты автора, отмеченные в очерке, - дело не в этом. Главное в другом: К. Боголюбов создалстатью-образец партийного подхода к творчеству Д Мамина. Критик показал социальную значимость, ценность произведений певца Урала в современном обществе: Д. Мамин должен входить в социалистический мир культуры как писатель, отмеченный В. Лениным и восприниматься, оцениваться только по-ленински. В дальнейшем многие исследователи шли поэтому пути, например, ленинские оценки и соответствующие им интерпретации Д. Мамина просматриваются фактически во всех изданиях собрания сочинений или избранных произведений, выходивших из печати в XXвеке.
Статья о «Трех концах» по сути является литературоведческой. К. Боголюбов любил этот роман и в дальнейшем несколько раз к нему возвращался. Так, в 1935 г. он написал комментарий к этому роману (он издавался в составе пятитомника «Избранных сочинений» Д.Н. Мамина-Сибиряка); в 1941 и 1947 гг. выступал с докладами об этом романе на 1 и 2-ой научных конференциях, посвященных Д. Мамину; в 1950 г. К. Боголюбов выпустилнебольшую книгу "Вопросы творческой истории романа «Три конца».
Третья статья, написанная К. Боголюбовым по просьбе П. Бажова, - это Предисловие к «Охониным бровям». К. Боголюбов пишет, что эта повесть «по своему художественному уровню» может быть поставлена в ряде «Приваловскими миллионами», «Горным гнездом», но в дальнейшем не касается поэтики повести и рассматривает ее под социально-политическим углом зрения. Критик считает, что автор повести«все время остается на позициях мелкобуржуазного гуманизма», поэтомунесмотря на «реалистическую правдивость показа людей и событий, Д. Мамин не может дать им партийной оценки» - вот почему тот же Гарусов, №настоящий изверг», послетого, как попал в плен и стал жертвой, «вызывает у писателя нотки сочувствия, жалости». Канон соцреализма требовал осветить отношение к классовой борьбе, и К. Боголюбов пишет: «Мы не найдем у Д. Мамина марксистского понимания закона классовой борьбы. Ни в одном из своих произведений он не указывает на необходимость революционногоизменения общественных отношений». Но важно, замечает критик, что повесть дает «правдивую характеристику эпохи»: она «недостаточно полная», однако позволяет восстановить основной ход исторических событий, «расстановку общественных сил накануне и во время Пугачевщины». И далее критик аналитически разъясняет читателям события, проходившие в Далматовском (в повести Прокопьевском) монастыре, в Шадринске (г. Усторожье) и на Каменском (Баламутском) заводе. Канон соцреализма требовал ссылок на тов. Сталина, и К. Боголюбов, говоря о восставших крестьянах, приводит высказывание вождя о Разине и Пугачеве: "Никогда не надозабывать, что они были царистами: выступали против помещиков, но за «хорошего царя» (из беседы И. Сталина с немецким писателем Эмилем Людвигом).
Все вступительные статьи понравились П. Бажову, он их принял как редактор, видимо, без каких-то принципиальных доработок, потому что К. Боголюбов знал, что такое социально-политическая интерпретация литературы и что такое каноны социалистического pеализма, а для того времени это было главное. Боголюбовская аналитика маминских романов и повести «Охонины брови» была новой и стимулирующей. Позже, в 1936 г., после выхода изпечати пятитомника избранных сочинений Д. Мамина, П. Бажов несколько изменит свою позицию и будет «журить» К. Боголюбова за то, что он вместе с А. Ладейщиковым написал «неудачную» вступительную статью к первому тому: «Вы все на социологию напираете... А ведь Мамин-то художник, да еще какой. Вот о художнике и надо говорить» («Южный Урал», 1951, № 5. С. 54). Идей - изучать художественное мастерство Д. Мамина - станет для П. Бажова с этого времени очень важной, и он ее будет оглашать на всех собраниях, конференциях, о ней писать и думать.
В истории уральской литературы был уникальный случай, когда книга, еще не выпущенная в свет, не только получила положительную оценку, но и была названа в рецензии «одной из самых лучших книг нашей литературы». Эта книга - «Малахитовая шкатулка» П. Бажова, а статью написал К. Боголюбов, и она была опубликована в «Уральском рабочем» 18 января 1939 г. - примерно за полгода до появления других рецензий в местной и центральной печати.
Дело в том, что писательская организация во главе с А. Савчуком готовила 60-летний юбилей П. Бажова, но Свердловское книжное издательство не успевало выпустить к этой дате «Малахитовую шкатулку», и, видимо, К. Боголюбову, прочитавшему книгу, было поручено написать рецензию, которая бы предваряла юбилей и юбилейные статьи. Его рецензия была напечатана 18 января, а статьи К. Рождественской и А. Ладейщикова - в день юбилея, 28 января 1939 г. в газетах «Уральский рабочий», «Колхозный путь», «Путевка», «На смену!», «Тагильский рабочий». Что же касается других рецензий на «Малахитовую шкатулку», то они появились после основного тиража (он вышел 3 июля) в «Литературной газете», «Индустрии социализма» и других изданиях.
Следует отметить, что некоторые рецензенты увидели в авторской книге П. Бажова фольклорный сборник, например, И. Астахов («Литературное обозрение», 1939, № 17) и главное - Д. Заславский («Правда», 1939, 13 июля). Последний начал свою рецензию с утверждения: «В Свердловске вышла замечательная книга - «Малахитовая шкатулка» П. Бажова. Она заключает в себе образцы уральского рабочего фольклора». И далее: перед нами сказы старого рабочего В. А. Хмелинина, которые «записал» П. Бажов. В те времена сказанное в «Правде» считалось истиной в последней инстанции, и не отсюда ли многолетняя неуверенность П. Бажова — он писатель или собиратель рабочего фольклора? Но К. Боголюбов писал первый о сборнике и делал это без оглядки на чье-либо мнение. Он высказал свое мнение как литературовед, и получилось это убедительно.
Конечно, в его рецензии присутствует соответствующая лексика - борьба классов, ярмо капитализма, свора заводской администрации и т.п., но социологичность сочетается с эстетической аналитикой, которая настолько значительна, что и сегодня сохраняет свое значение. К. Боголюбов очень точно выявил суть рассказчика и развел его с автором - этого не понял тот же рецензент «Правды». П. Бажов предстает как писатель, создавший сказы на фольклорной основе и поручивший вести рассказ деду Слышко; реальный В.А. Хмелинин — принципиально отличен от деда Слышко, ибо последний - это художественный образ: П. Бажов умело создал «образ старого рабочего, с его классовым и трудовым опытом, с его трезвым взглядом на жизнь», причем дед Слышко - «не бесстрастный летописец, он выносит свой приговор событиям и людям, оценивает их» и т.д. К. Боголюбов характеризует не только образ рассказчика, но и его основной жанр - сказы. Они сочетают сказочно-фантастическое и реалистическо-бытовое, но лишены аллегоричности, они открыто изображают жизнь рабочих во всех ее проявлениях: крепостнический Урал встает перед глазами читателя в живых образах, в типических обстоятельствах того времени. Основой сказов является историческая правда: колонизация Урала, поход Ермака, набеги разбойничьих ватаг, Пугачевское восстание и т.п. К. Боголюбов обращает внимание на поэтическую символику и в этом плане характеризует Азов-гору, малахитовую шкатулку, каменный цветок и другие образы. Он подчеркивает, что «тайная сила» сказов лишена религиозно-мистического смысла и связана или с объяснением народом непонятных природных явлений, или с мыслью о социальной справедливости. Но трезвый взгляд на жизнь обусловил появление в сказах народных бунтарей типа Марка или Андрюхи Соленого. К. Боголюбов дал анализ тематики сказов, подчеркнув, что сюжеты содержат конфликт крепостных рабочих с хозяевами, который всегда развивается в конкретно-исторических ситуациях, и показал это на примере сказов «Каменный цветок», «Тяжелая витушка», «Дорогое имячко». Критик отметил, что П. Бажову свойственно глубокое понимание народной речи, а за легкими и чистыми линиями словесного рисунка чувствуется сосредоточенная работа, подлинное мастерство.
Сегодня избыточным является утверждение К. Боголюбова, будто дед Слышко - «человек труда и борьбы», насчет «борьбы» сказано, конечно, зря, как и о том, что будто бы у Бажова «тайная сила» способствует восстановлению социальной справедливости. Пожалуй, остальные наблюдения, характеристики, выводы К. Боголюбова вполне справедливы; они были приняты и уточнялись, конкретизировались, разрабатывались другими критиками, литературоведами и постепенно стали «общим местом», на которое не принято ссылаться.
***
К. Боголюбов принял участие в подготовке последней книги П. Бажова — «Уральские были» (Свердловск, 1951). По его воспоминаниям, замысел книги относится к лету 1949 г.: «Помню, зашла речь об издании ранних произведений Павла Петровича. Он подхватил эту мысль. Я предложил начать со статей, печатавшихся в «Окопной правде». Павел Петрович задумался: «Надо бы, да ведь дело-то трудное. Сейчас и сам не знаю, которое мое. Без подписи шло. А вот из "Крестьянской газеты" подберу». Здесь не волне понятно, почему П. Бажов поддерживает разговор насчет «Окопной правды», ведь он знал, что не сохранилось ни одного номера (после смерти писателя был обнаружен 5-й номер и фрагмент 4-го). К. Боголюбов другие подробности разговора не сообщает, но, видимо, у них была договоренность создать книгу, потому что он начинает изучать несказовое творчество П. Бажова и через год появляются его публикации на эту тему. В альманахе «Прикамье» (1950, № 14) была напечатана статья «Ранние произведения П. Бажова» и в «Уральском современнике» (1950, № 17) - статья «О публицистике П. Бажова».
В книгу входят очерки, рассказы, статьи, рецензии, написанные П. Бажовым в 1920-30-е гг. Предисловие К. Боголюбова начинается с важного замечания: «Произведения, вошедшие в эту книгу, были отобраны самим П.П. Бажовым в последний год его жизни». Сохранилось письмо П. Бажова от 22 марта 1950 г. главному редактору Свердлгиза А. Г. Богачеву, в котором он объясняет, почему хотел бы сохранить старое название - «Уральские были»: «Пусть это и не очень давно было, но быстрыми темпами нашей жизни так далеко отодвинуто, что мало чем отличается от старины, рассказы о которой порой удивляют молодежь: неужели так было десять-пятнадцать лет тому назад?» Судя по письму, для П. Бажова «были» - это широкое жанровое определение, содержащее указание на прошлое, былое, и одновременно - на правдивость, достоверность, документальность, а также несущее печать фольклорной образности и некоторую противопоставленность жанру сказов: были горнозаводского поселка, были деревенского быта, были коллективизации, были гражданской войны или даже литературные были... Для П. Бажова были 1920-30-х гг. — нечто самостоятельное, цельное, и он хотел бы из этого корпуса публикаций выбрать наиболее существенное. По письму также видно, что А.Г. Богачев уже располагает какими-то произведениями, отобранными П. Бажовым, что у них есть договоренность насчет композиции книги. Писатель предлагает дополнить тот или иной раздел: «Считаю необходимым ввести часть очерков по истории фабрик и заводов: «Северные сукноделы», «Первый лесозавод»... По разделу антирелигиозной пропаганды... оставил пока две работы «Из районной жизни» и «Водолазы»...
К. Боголюбов построил Предисловие как обзор журналистской и литературной деятельности П. Бажова, начиная с периода гражданской войны. Характеризуя произведения П. Бажова, критик стремится показать, что во всех них просматривается связь с современностью и стремление автора «изучить, исследовать наблюдаемые явления и откликнуться на них то пером газетчика, то пером писателя». К. Боголюбов анализирует «Уральские были» (1924), повесть «За советскую правду», очерки «Спор о стихах», «Первый лесозавод», «Машинка на Азанке», повесть «Через межу» и все другие произведения, при этом он их вписывает в историко-литературный контекст того времени. Читателя этот контекст, несомненно, обогащал, потому что К. Боголюбов сам участвовал в литературном процессе с конца двадцатых годов и привнес в свой обзор массу реалий очевидца. Кроме того, он попутно говорит о редких вещах, например, что П. Бажов в 1925 г. в ж. «Колос» напечатал некролог, посвященный памяти крестьянского писателя Кобелева. В некрологе «образ молодого советского писателя-самоучки обрисован с особенной теплотой», - пишет К. Боголюбов и добавляет, что это «второе выступление П. Бажова на тему о литераторе и литературе», а первым литературным выступлением он считает бажовскую статью «Д.Н. Мамин-Сибиряк как писатель для детей», опубликованную в 1913 г. в «Екатеринбургских епархиальных ведомостях». Очевидно, что критик упустил еще статью П. Бажова «Д.Н. Мамин-Сибиряк: К десятилетию со дня смерти» в газете «Красный путь» (Камышлов, 1922, 15 ноября).
К. Боголюбов полностью соглашается с критическими выступлениями П. Бажова, в частности, против «литературных бракоделов и их покровителей» - он одобряет рецензии «Пощадите, товарищи!», «Стихи на разные потребы», «Подлинные герои» и др. Он солидарен с П. Бажовым, который считал, что «верность жизненной правде является критерием художественности, а художественность становится непременным спутником идейности». К. Боголюбов берет «Надпись на камне» из сборника «Светлое озеро» (1938) и показывает, как П. Бажов искал и нашел «литературную форму, наиболее соответствующую идейному замыслу». Вообще чувствуется, что самому критику интересен П. Бажов — его ход мысли, способы доказательства, критерии оценок, поиски литературных приемов.
***
С тем же интересом и уважением к неординарной личности П. Бажова он писал свои воспоминания. Он первым из свердловских писателей сделал это к годовщине смерти П. Бажова: его воспоминания напечатаны в газете «На смену!» (1951, 2 декабря) и в альманахе «Южный Урал» (1951 № 5). Он первый составил сборник воспоминаний (вместе с С. Самсоновым) — это книга «Павел Петрович Бажов в воспоминаниях» (Свердловск, 1953), в которой представлены двадцать уральских и столичных авторов. Воспоминания К. Боголюбова публиковались также в сборниках, выходивших в Перми (1955) и Москве (1961, 1978). Причем его воспоминания не только по-разному называются — «Наш Бажов», «Незабываемые встречи», «Дорогое имя», «Большая красивая жизнь», «Большая жизнь» — они отличаются в информационном плане: в каждой публикации К. Боголюбов что-то уточнял, исправлял, вводил новые литературные факты и все это делал, чтобы подчеркнуть роль, значение П. Бажова и в собственной литературной судьбе, и в истории литературы Урала. Например, в своей последней книге «Годы и встречи. Воспоминания» (1975) он подробно пишет о том, о чем раньше говорил в общих чертах. К. Боголюбов отмечает то, что именно П. Бажов убедил его писать об истории Урала, назвал конкретные темы, посоветовал заняться архивными разысканиями: «Это он вдохновил меня разрабатывать тему уральской старины. Я говорил, что историческая тематика у нас не в чести, что надо писать о современности. «Я вот тоже пишу о старине, - сказал Бажов. - Но ведь главное - то, с каких позиций видишь ты мир прошлого. А у нас на Урале есть имена, которые не мешало бы вспомнить. Например, Андрей Лоцманов, наш уральский декабрист, Андрей Плотников, предшественник Пугачева, заметь, крепостной интеллигент. А Иван Белобородое, пугачевский полководец? Тоже наш земляк». П. Бажов подсказал мне темы моих исторических повестей «Атаман Золотой» и «Андрей Лоцманов»... Пришлось сесть за изучение архивных материалов. Перед глазами точно открылся новый мир».
История Урала была постоянной темой их общения и в дальнейшем, когда К. Боголюбов начал писать исторические повести, П. Бажов что-то читал, правил. К. Боголюбов пишет: «Бережно храню я рукопись «Андрея Лоцманова» с замечаниями Бажова на полях».
К 70-летию писателя К. Боголюбов написал исследовательскую статью «Певец труда и силы народной» («Южный Урал», 1950, № 2-3) - в ней он показал, что «сказы П. Бажова - это новое художественное открытие Урала», которое мог совершить «только поэт огромной силы, художник и мыслитель». К пятилетию со дня смерти П. Бажова он написал брошюру «Народный писатель» (Свердловск, 1955), в которой аналитически представил не только его литературную, но и большую общественную деятельность. В 1950-60-е гг. он публиковал статьи о П. Бажове ко всем юбилейным датам писателя - здесь можно было бы назвать многие уральские периодические издания вплоть до детского альманаха «Боевые ребята». Он писал не просто юбилейные статьи в общем плане — в каждой из них был свой тематический крен: в одной речь идет о влиянии М. Горького на П. Бажова, в другой характеризуется вклад писателя в изучение истории Екатеринбурга, в третьей выделено понимание писателем поэтики рабочих профессий, в четвертой говорится об интересе к Тагилу, Демидовым, открытию залежей уральского асбеста и т.п. Создается такое впечатление, что К. Боголюбов до конца своих дней напряженно и благодарно думал о П. Бажове и пытался постичь созданный им поэтический мир Урала.
ВАЛЕНТИН БЛАЖЕС
// Литературный квартал. – № 9 (осень 2007). – С. 17-21 ; № 10 (зима 2007-2008), - С. 14-17.