Выберите шрифт Arial Times New Roman
Интервал между символами (кернинг): Стандартный Средний Большой
В канун Праздника Победы мне, как ни странно, больше вспоминается не конец войны, а ее начало. На фронте были тяжелейшие испытания, кровопролитные бои, горечь отступления, похороны дорогих друзей. Нами, восемнадцатилетними, все это воспринималось с особой остротой, те впечатления живы в памяти и сегодня.
...Наш уральский добровольческий политбатальон прибыл в Череповец в двадцатых числах июля 1941 года. После пятнадцатидневного обучения мы с нетерпением ждали отправки на фронт. И однажды на вечерней поверке прозвучала команда: «Кто имеет высшее и среднее образование, выйти из строя!» Из 980 политбойцов два шага вперед сделали человек 50 — 60. И тут снова команда: «Кто старше 1914 года рождения — встать в строй!» Нас в жиденькой шеренге осталось около трех десятков человек. Остальные разошлись.
Минут через пять меня позвали к командиру батальона. И я предстал перед капитаном Степановым и комиссаром, фамилию которого теперь не помню. Мне предложили стать курсантом пехотного училища. Я с возмущением отверг это предложение, заявив, что пошел добровольцем не для того, чтобы околачиваться в тыловом училище. Да и перспектива быть кадровым военным меня не устраивала.
Командир батальона старательно убеждал меня, что Красной Армии очень нужны командиры, так как командный состав выбили в первые дни войны. Комиссар батальона давил на мою комсомольскую совесть. Но я держался. Тогда командир встал и резко сказал: «Вы зачисляетесь курсантом в военное пехотное училище. Можете идти!»
С поникшей головой я вышел из штаба. Меня встретили расспросами, мол, зачем вызывали. Но я был зол на весь белый свет и махнул рукой — сами там узнаете. Однако больше никого не вызывали. Комбат больше не стал разводить демократию, а спустился во двор и объявил ожидающим, что все зачислены в училище.
В конце января 1944 года войска Волховского и Ленинградского фронтов перешли в наступление, чтобы выбить гитлеровцев с территорий Ленинградской, Новгородской и Псковской областей и полностью ликвидировать блокаду города Ленина.
206-й отдельный пулеметно-артиллерийский батальон, которым я командовал, к дню наступления находился в обороне, блокируя плацдарм немцев, расположенный на восточном берегу Волхова. Грузино — бывшую усадьбу графа Аракчеева — противник за три года обороны так укрепил, что о фронтальной атаке на нее нечего было и думать. Решили обойти плацдарм с флангов по льду реки.
Наступление началось на рассвете 29 января. Плацдарм был обойден, и 200-й немецкий штрафной батальон, который оборонял Грузино, побросав тяжелое оружие и имущество, устремился к городу Чудово по единственной, еще не перерезанной нами шоссейной дороге.
Но и Чудово, который упорно обороняли фашисты, к вечеру того же дня не устоял. От этого удара противник уже не мог оправиться и в панике побежал. Началось преследование. Преследовали потрепанные части противника не только наши воспрянувшие духом войска, но и сильные морозы, которые стояли в ту памятную зиму.
Батальон, пройдя через освобожденный уже Новгород, натолкнулся на упорное сопротивление противника под городом Дно. Город горел. От многочисленных дощатых бараков, стенки которых были заполнены опилом, валил такой смрадный дым, что нечем было дышать даже в километре от города.
Части 44-й Краснознаменной стрелковой дивизии, в составе которой я начал войну в 1941 году, обошли Чудово лесами и обеспечили успех по взятию города.
Наш батальон преследовал противника по дороге, ведущей от города Дно к городу Остров Псковской области.