Что говорить, брат, я видел немало
Народного горя и слез.
И мне приходилось в походах, бывало,
Друзей хоронить возле русских берез.
Того не забудешь, не скинешь со счета,
С кем крепко сдружился в бою,
С кем вместе шагал по лесам, по болотам,
Спасая Отчизну свою.
За годы войны потерял я немало
Своих сослуживцев-друзей.
Да плакать солдату в беде не пристало.
Лишь только в атаках становишься злей,
Но может случиться так горько, так больно,
Что вмиг затуманит, как дымкой, глаза.
Ты скрипнешь зубами, и как-то невольно
Из глаз твоих брызнет слеза.
Я помню: наш полк, после тяжкого боя,
Ворвался в большое село.
Мы с другом бежали задворками двое.
Дымком от пожарищ несло.
Вдруг слышим за срубленным немцами
садом
Ребячий испуганный крик.
Мы бросились к дому, забыв, что снаряды
И мины рвались в этот миг.
Вбежал я и вижу: все окна разбиты,
Спиной прислонившись к столу.
Хозяйка лежит, глаза уж закрыты.
Кровавая лужа вокруг на полу.
А рядом, измазавши кровью ручонки,
Прижавшись к ее волосам,
Кричал исступленно, пугливо мальчонка.
Стерпеть я не мог и расплакался сам.
Тут дрогнули тихо закрытые веки.
Рука потянулась, чтоб сына обнять.
И все, что хорошего есть в человеке, —
Все было в том жесте, что сделала мать.
Она заслонила ребенка собою,
И ужас, и боль еще жили в глазах.
Мальчонка умолк, прислонясь головою
К груди материнской, хоть был и в слезах.
А в женских глазах было столько печали.
А рядом, за стенкой снаряды рвались.
— Родные, — шепнула, — мы столько
вас ждали
И вот, наконец, дождались!..
Да, брат, запомнил я это селенье.
Запомнил тот дом до конца своих дней.
Вовеки меня не оставит волненье
О тяжких страданьях Отчизны моей.
Болят еще, брат, наши старые раны.
Окопы в лесах не совсем заросли.
А кто-то готовит войну неустанно.
Мечтает о новых мученьях земли.
Но мы-то изведали всякое. Знаем,
Сколь стоит пуд лиха войны.
Мы знаем, как пули, свистя, пролетают,
Как бомбы летят с высоты.
Мы видели землю в разрухе и горе.
Мы знаем, что значит война.
И мы никому никогда не позволим,
Чтоб вновь загремела она.
Народного горя и слез.
И мне приходилось в походах, бывало,
Друзей хоронить возле русских берез.
Того не забудешь, не скинешь со счета,
С кем крепко сдружился в бою,
С кем вместе шагал по лесам, по болотам,
Спасая Отчизну свою.
За годы войны потерял я немало
Своих сослуживцев-друзей.
Да плакать солдату в беде не пристало.
Лишь только в атаках становишься злей,
Но может случиться так горько, так больно,
Что вмиг затуманит, как дымкой, глаза.
Ты скрипнешь зубами, и как-то невольно
Из глаз твоих брызнет слеза.
Я помню: наш полк, после тяжкого боя,
Ворвался в большое село.
Мы с другом бежали задворками двое.
Дымком от пожарищ несло.
Вдруг слышим за срубленным немцами
садом
Ребячий испуганный крик.
Мы бросились к дому, забыв, что снаряды
И мины рвались в этот миг.
Вбежал я и вижу: все окна разбиты,
Спиной прислонившись к столу.
Хозяйка лежит, глаза уж закрыты.
Кровавая лужа вокруг на полу.
А рядом, измазавши кровью ручонки,
Прижавшись к ее волосам,
Кричал исступленно, пугливо мальчонка.
Стерпеть я не мог и расплакался сам.
Тут дрогнули тихо закрытые веки.
Рука потянулась, чтоб сына обнять.
И все, что хорошего есть в человеке, —
Все было в том жесте, что сделала мать.
Она заслонила ребенка собою,
И ужас, и боль еще жили в глазах.
Мальчонка умолк, прислонясь головою
К груди материнской, хоть был и в слезах.
А в женских глазах было столько печали.
А рядом, за стенкой снаряды рвались.
— Родные, — шепнула, — мы столько
вас ждали
И вот, наконец, дождались!..
Да, брат, запомнил я это селенье.
Запомнил тот дом до конца своих дней.
Вовеки меня не оставит волненье
О тяжких страданьях Отчизны моей.
Болят еще, брат, наши старые раны.
Окопы в лесах не совсем заросли.
А кто-то готовит войну неустанно.
Мечтает о новых мученьях земли.
Но мы-то изведали всякое. Знаем,
Сколь стоит пуд лиха войны.
Мы знаем, как пули, свистя, пролетают,
Как бомбы летят с высоты.
Мы видели землю в разрухе и горе.
Мы знаем, что значит война.
И мы никому никогда не позволим,
Чтоб вновь загремела она.
В. Ф. Тулин
// Вперед. – 1974. – 9 мая. – С. 2
Источник: библиопозитив