Его именем названы улицы во многих городах страны. Талантливый советскийвоеначальник Иван Кенсоринович Грязнов родился в поселке Михайловскогозавода Красноуфимского уезда. Его отец, Кенсорин Назарович, был известным бунтовщиком и при царском режиме не раз подвергался арестам.
Непоседой рос Ванюшка. Летом он в бору да на речке пропадал. Купался до посинения. Увлеченно играл в бабки и другие детские игры. Зимой возводил с друзьями ледяные крепости, затевал на них долгие снежные баталии. В играх был честен, смел.
За уроки его силой не усаживали — все на лету схватывал. Приходскую школу кончил первым учеником. Отцу пришлось расщедриться: послал учиться в Арти, а потом и в Екатеринбург, в коммерческое училище. К этому времени Грязновы уже переселились в село Березовка Поташкинской волости.
А тут — мировая война, Иван призывается первоочередником. Весной 1918 года он возвращается на родину боевым, испытанным во многих боях командиром. А в уезде идет бурное размежевание революционных и контрреволюционных сил. Вот отрывки из воспоминаний родных Ивана Кенсориновича Грязнова:
«Кулаки поднялись чуть ли не во всей округе. Активистов Советов били прикладами, кололи штыками, бросали живьем в могилы и, трамбуя сапогами, злорадно выкрикивали:
— Вот вам земля! Вот воля ваша!
Когда кулаки схватили в Березовке Ивана Грязнова и его товарища матроса Сергеева, мать хотела идти за сыном, ее остановила подруга дочери Ася Кузнецова:
— Не надо. Как бы хуже не вышло. Я пойду...
Ася вернулась из Поташки в пятом часу вечера, понурившись.
— Суда не было. Забили их, сволочи, и бросили. Теперь за других взялись... — И тут же к подружке Насте: — Бежим туда! Вдруг не до смерти? Вдруг живые еще?!
До Поташки пробирались лесом и в селе никому из чужих на глаза не попались. Притаились около больницы. — Где бросили, там и лежат. Не зарыли еще,— сказала Ася.
Стемнело. Девушки покинули убежище и тут заметили, что их опередили: подле замученных суетилиськакие-то люди. Четверо вроде, и все низкорослые. Кто бы это?
— Да не дрожите, черти! — цыкнул один баском. — Чухаться некогда. Берите, понесли.
Настя по голосу узнала шестнадцатилетнего Максимку Пономарева.
Взялись за носилки, понесли. Максимка увлек всех к бараку, что стоял на отшибе больничных построек.
— Там же тифозные! — спохватилась Настя.
— И хорошо, — ответствовал на ходу Максимкa. — К ним бандиты не больно-то сунутся.
Встретив санитаров, фельдшер Яков Ананьич Михайлов распорядился спустить носилки я подполье. Эти двое замученных ему были знакомы. По приказyкулаков он их осматривал еще днем. Тогда он коротко заключил:
— Ухлопали ребят. Мне тут делать нечего.
Схитрил, однако, старый фельдшер:в битых смертным боем еще теплилась жизнь. Но то было часов пять назад. А как сейчас?
Яков Ананьич долго не произносил ни слова. Но вот распрямился, смахнул со лба испарину и отрывисто сказал:
— Йод. Камфару. Быстрее!
Это были самые тревожные дни и ночи на Урале. По небу гуляли зарницы. Рождали их не далекие грозы, а сполохи близких пожарищ. 25 июля белочехи ворвались в Екатеринбург. Неделю спустя красные покинули Арти. Фронт вплотную приблизился к Красноуфимску. Члены военно-революционного комитета торопилисьзавершить формирование двух регулярных полков. И тогда-то по городу разнеслась необычнейшая новость: живым объявился сын Кенсорина Назаровича Грязнова, и именно ему предложено командовать 1-м Красноуфимским полком!
Получив мандат, Иван Грязнов выехал в Манчаж, где формировался 1-й Красноуфимский полк РККА. Там оказалось много знакомых еще по фронту, они завскидывали руки:
— Кенсориныч! Ты ли это? И как живым-то остался?!
— Остался, товарищи. Выдюжил, — через силу улыбнулся Грязнов и, нервно стиснув зубы, процедил: — А били крепко, сволочи. Но одного не забили, а всех и подавно не смогут!
За подвиги на Южном фронте в боях с врангелевцами 30-я дивизия, награжденная ранее почетным революционным Красным знаменем и получившая название Иркутской, была удостоена ордена боевого Красного Знамени и, первой среди воинских соединений, стала называться «имени ВЦИК». Орденом боевого Красного Знамени наградили и начдива И. К. Грязнова. Было ему в то время 23 гола.
Его не стало 21 августа 1940 года, за десять месяцев до начала Великой Отечественной войны.
Л. АЛЕКСАНДРОВ.
// Вперед. – 1985. – 11 дек.