Выберите шрифт Arial Times New Roman
Интервал между символами (кернинг): Стандартный Средний Большой
В одном из летних номеров газеты «Вперёд» было обращение к жителям Красноуфимска: рассказать о своих родственниках - участниках 1-й мировой войны. Мой дядя, СЕРЕБРЕННИКОВ Никита Андреевич, вероятно, относится к таковым.
С детства помню, в одной из комнат родительского дома в рамках висели портреты отца, мамы и молодого военного. Шла Отечественная война. Отец был на фронте, мама работала с утра до ночи. Дома только бабушка Серебренникова (Оболенская) Марфа Филипповна. Она умерла в феврале 1943 года, когда мне было 6 лет. В 1942 году к какому-то празднику мы с ней делали генеральную уборку. Брат, что был старше меня на 4,5 года и был главным и единственным мужчиной в доме, снял портреты Мы с бабушкой всё протирали. Я увидела, что бабушка гладит рукой портрет военного и на портрет упали слезы. У меня в руке была влажная тряпочка, я сразу вытерла эти слезинки и спросила кто это? Портреты были ретушированы и влажная тряпка оставила след. Бабушка сказала, что это Никита, старший брат моего отца, что он был летчик и погиб на войне, а дед ушел с белыми и сгинул. Может, она что-то говорила еще, но в моей памяти, благодаря мазку на портрете, осталось только это. Когда в школе я стала изучать историю, то для меня война до ВОВ - это 1-я мировая.
К 80-летию российской авиации газета «Вперёд» собирала материалы о летчиках из Красноуфимска. Я пришла с этим портретом, но рассказать где учился, где воевал, не могла. Пономарев Виталий просветил меня: значок на пилотке (я считала полумесяцем) - это офицерский знак летчиков того времени, а погоны заретушированы. Портреты эти были сделаны в 30-х годах в московской фотографии, родители жили тогда в Москве. Родство с офицером царской армии в те годы не приветствовалось. Потому погоны заретушированы. Но портрет в газете «Вперед» не опубликовали за неимением каких-либо сведений об этом человеке.
В 90-х годах нашей внучке для сочинения по родословной нужны были определенные сведения. Моя мама, которой уже не было в живых, уроженка Московской области, в нашем военном детстве говорить о родословной, было не принято. Отец, пройдя две войны с Германией и Японией, умер в возрасте 41 года в 1949 году. Пошла я в городской архив, помня слова бабушки про деда и Никиту, но ничего о них не нашла. Хотя отметила интересный для себя факт: улица Р. Горбуновой (в моем детстве ул. Февраля) называлась раньше Малой Серебренниковской. Подумала, что называлась она так может в честь Никиты, возможно, он был первый красноуфимский летчик. Пошла к Валентине Тетюшевой, что жила тогда в казачьей избе, но она мне только показала дом моего деда. Позднее, когда серьезно занялась краеведением, узнала, что на самых старых картах Красноуфимска в архиве и музее (1800г. и без даты) эта улица так и обозначена. Значит, предки мои заслужили честь дать улице свое имя. На этой улице до сих пор стоят дома моего деда, Серебренникова Андрея Ивановича, и его брата Петра Ивановича (деда Ефимовой Людмилы Вениаминовны). Деревянную Ильинскую часовню на этой улице в конце 19 века заменил каменной Серебренников Александр Иванович, что был городским головой в течение 15 лет. Был ли он родственником Андрею и Петру Ивановичам - не знаю и не буду утверждать. Название улицы не изменилось и после революции. Улицей Февраля она стала только в 1932 году к 15-летию февральской революции.
В 2005 году я снова вернулась к фотографии. В №2 газеты «Знак вопроса» на стр. 9 появилась маленькая заметочка под заголовком «Наш земляк среди первых летчиков?» Приведу её дословно. Пишет Роза Давлетбаева, краевед из Русской Тавры.
В локомотивном депо есть музей. Его активисты пытаются установить точную дату основания предприятия, но пока назвать ее не могут, так как существуют разные мнения. Редакция газеты «Вперед» попросила высказаться по этому поводу краеведа Л. С. Зеленцова.
Что за противоречиями?
В Красноуфимске пока не обнаружено документа, в котором бы точно указывалась дата окончания строительства и введения в эксплуатацию паровозного депо. Поэтому вынуждены судить об этом приблизительно, исходя из других документов, в которых упоминается станция Красноуфимск. В таких случаях обычно пользуются не одним источником, а обязательно несколькими, сопоставляя их. При этом часто выявляются противоречия, направляющие ход расследования в другом направлении. Поступим и мы таким же образом. Сначала сделаем выписки.
«За время первой мировой войны общество Московско—Казанской дороги практически не вело строительство новых линий. Участки Арзамас — Канаш и Юдино — Дружинино, постройка которых началась перед войной, были сданы в эксплуатацию уже в советское время, первый — в 1918, второй — в 1919 году» («Стальная магистраль Нечерноземья». Горький, 1983 г., стр. 28).
«Еще более сложное положение наблюдалось на линии Казань—Екатеринбург. Это единственная из крупных железнодорожных линий, введенная в строй в период гражданской войны... На линии Казань—Екатеринбург в дореволюционный период было сделано гораздо больше, чем на дороге Нижний Новгород—Котельнич, и ряд участков был готов к сдаче в эксплуатацию. Но разрушения из-за военных действий были так велики, что приходилось одну и ту же работу делать несколько раз» (там же, стр. 53).
«Летом положение Советской республики вновь серьезно осложнилось. По приказу Ленина необходимо было срочно, в течение двух суток, отправить по Московско—Казанской дороге из Казани одиннадцать воинских эшелонов через Москву на Петроград, и одиннадцать воинских эшелонов из Екатеринбурга по лини Казань — Екатеринбург... Скорость поездов была увеличена до 600 верст в сутки, а по линии Казань—Екатеринбург до 500. Операция по переброске войск началась вечером 10 июня, а уже в три часа ночи 12 июня последний эшелон был отправлен из Казани ранее расписания на 2 часа 14 минут» (там же, стр. 57).